«Не всякая правда – красота, но всякая красота – правда» (К.С. Станиславский)

«Знаете, как попасть ко мне в гости? – Спрашивает Анна Ефимовна Фомченко. – Мой дом стоит будто бы на острове, в кольце дороги, и у нас потрясающий палисадник! Правда, сейчас зима и, к сожалению, этого никто не увидит. Когда вы подойдёте к дому, вы сразу же заметите мой балкон, потому что он самый красивый. Зачем балкон? Я надену шубу и, завернув ключи во что-нибудь, например, белое, скину их вам».

Всё так и случается, и я попадаю в этот удивительный подъезд с широкими, вымощенными плиткой лестничными клетками: временной портал. Захожу в квартиру, и меня встречает буйство тёплых и свежих красок: всё дышит уютом и праздником, и сама Анна Ефимовна просто сияет. Золотятся волосы, блестят глаза. «Вы думаете, это я к вашему приходу нарядилась? Не надейтесь, я всегда такая».

Анна Ефимовна с 10 лет жила в Москве, там же и закончила театральную студию при Театре им. Ермоловой, а затем театрально-режиссёрский факультет МГИКа, где её мастерами стали прекрасные именитые режиссеры Михаил Михайлович Буткевич, Михаил Ефимович Веснин и Борис Гаврилович Голубовский. «Они столько в нас вложили! – Восклицает Анна Ефимовна. – Уже с института я знала, что актёрская профессия – это не работа, а служение. Ведь мы приходили не в Театр, а в Храм.

Это было потрясающее время, подарившее мне возможность увидеть в работе Анатолия Эфроса, Любовь Орлову, Ростислава Плятта, Леонида Броневого и многих других. Нас, студентов театральных ВУЗов, пускали во все московские театры, а практику мы проходили в Театре Моссовета.

Студенткой, я вынесла, что для актёра есть шесть основных предметов: актёрское мастерство, режиссура, сценическая речь, вокал, сценический грим и сценическое движение. Это – профессия, всё остальное – образование. Если студенты не получают профессию, это беда. Если же они получают слабое образование, это не так страшно, потому как слишком образованный актёр – это тоже беда».

После распределения Анна Ефимовна работала в Республиканском театре Ашхабада в Туркмении, а затем переехала в Пермь, где жили её родители. В Перми она стала преподавателем сценического грима на кафедре режиссуры и мастерства актёра пермского Института культуры.

«Я могла преподавать как все: режиссуру, мастерство актера. Но у меня была иная картина восприятия театра. – Улыбается Анна Ефимовна. - До появления системы Станиславского существовал театр представлений, сконцентрированный на внешней форме, а затем появился театр переживаний, в котором взращивалась и раскрывалась внутренняя суть героев. Что из этого лучше – вопрос спорный, ведь сколько людей, столько и мнений. Но я считаю, что должен быть конгломерат обеих сторон, и для меня очень важным является внешнее выражение внутреннего содержания.

Я очень люблю форму! Поэтому, я пошла преподавать сценический грим на театральной кафедре и историю театрально-декорационного искусства и историю костюма на кафедре хореографии. Я была влюблена в свои предметы, и моя энергия передавалась студентам. Спектакль может состояться и без грима, но создание образа в гримёрке, после которого меняется осанка, движения, жесты и состояние - это ли не помощь актеру и спектаклю?

Внешнее для меня – очень важный фактор, я всю жизнь поклоняюсь красоте. Как сказал Заболоцкий, красота – это «огонь, мерцающий в сосуде»: это моё восприятие красоты, в котором и сосуд и наполняющий его огонь должны быть прекрасны! Если вы ставите, например, классику, над ней нельзя издеваться. Если хочется эпатажа, лучше выбрать современную пьесу».

За весь период работы у Анны Ефимовны были замечательные ученики, среди которых художественный руководитель пермского «Театра у моста» Сергей Федотов, художественный руководитель «Балета Евгения Панфилова», Сергей Райник, режиссёр немецкого театра детского танца «Ляллен» и внештатный хореограф пермского ТЮЗа, Арнольд Райник, а есть и Александра Ахмарова и Николай Волхонский, продолжившие её дело и преподающие искусство грима.

Анна Ефимовна всегда была в составе жюри студенческих театральных вёсен. На одном из обсуждений присутствовал декан филологического факультета Педагогического института Николай Николаевич Захаров, который пригласил её на работу. И Анна Ефимовна вела в институте курс педагогического мастерства. Параллельно она заочно училась в ассинтуре педагогического института на кафедре психологии и педагогики и готовилась к защите кандидатской диссертации на тему «Развитие творческих способностей будущего учителя средствами театральной педагогики». Эта тема была затронута впервые: театральный тренинг был модифицирован под педагогический процесс. Так, в тот период в институте появился предмет «педагогическое мастерство».

«Педагог впервые приходит в класс, а дети всё равно видят в нём и оценивают прежде всего внешность, а не сумму знаний. – Разводит руками Анна Ефимовна. – А уж женщине сам Бог велел быть красивой. Вы не поверите, но я каждое утро выхожу из ванны при причёске и макияже. Даже если я планирую провести весь день дома: ведь может прийти сын. А он – не только сын, он ещё и мужчина, а значит должен видеть женщину красивой».

Анна Ефимовна потрясающе выглядит: аккуратные руки, светлая, будто прозрачная, кожа. «Вам не дашь ваш возраст!» - «А я и не возьму! – Смеётся. – Я всю жизнь стремлюсь к красоте, и всю жизнь меня окружают красивые люди».

«Я не понимаю эпатажный театр. – Говорит Анна Ефимовна. - Режиссёр должен умереть в актёре, зрителю не нужно видеть труд режиссера. В классике ему дай Бог дойти до сути, вскрывая замысел автора.

Когда я была студенткой, мы с курсом как-то повезли «Грозу» во Владивосток. И там наш режиссёр решил в трактовке пьесы пойти от зрителя. Учитывая, что большинство из них были – молодые моряки, он сделал главной героиней не Катерину, а Кабаниху, которая блюла верность их жён. Спектакль прошёл на ура!

Конечно, так можно поступить в том случае, если заранее знаешь целевую аудиторию. Но, по большому счёту, режиссёр никому ничего не должен. Он ставит тогда, когда не может не ставить! Если режиссёр не будет “кормить“ актёров со своего режиссерского столика, они съедят его самого. Театр должен будоражить, вызывать чувства, иначе, зачем туда идти?»

На стене у Анны Ефимовны висит удивительный портрет девушки в венке: нарисованный будто бы детской рукой. Открытый, нежный, чистый-чистый, манящий какой-то трогательной искренностью и настоящей добротой. Хочу спросить: ваша внучка рисует? Но она меня опережает: «Иногда я берусь за кисть. Это Панночка». - «Такая чистая?» - «А у меня всё чистое. Я всех люблю и никому не желаю зла».

В девяностые годы, когда дела в институте шли не лучшим образом, Анна Ефимовна начала работать косметологом. «Я не ушла из профессии! – Смеётся она. – Я просто освоила новое направление, которое оказалось очень востребованным, ведь я делала женщин красивыми! Меня интересовали новейшие методики массажа, лазерная косметология, маски, косметические приборы – всё, что помогало женщинам стать неотразимыми. Мне кажется, что в природе есть только два совершенных по красоте живых существа – это женщина и лошадь. Вы только вглядитесь в линии, создающие их силуэты!»

А ещё Анна Ефимовна пишет стихи. Их она называет «рифмованные строчки». Среди её работ есть пьеса в стихах. «Последнее время, конечно, пишу больше об осени, об уходящем и уходящих…А как иначе в моём случае?» Но когда ты слышишь эти «рифмованные строчки», да ещё и в исполнении автора, тебя пронизывает такая щемящая грусть, что остаётся только сглатывать до бесконечности, чтобы слегка увлажнить схваченное спазмом горло. Подлинная, живая энергия – вот что растворяется в воздухе.

Есть очень страшные слова:
НИКОГДА и НАВСЕГДА
НИКОГДА весны не будет
И ручей не запоет,
НИКОГДА цветами дивными,
Яблоня не зацветет...
НАВСЕГДА померкнет солнце,
НАВСЕГДА придет зима,
И в часах моих настенных,
Стрелки встанут НАВСЕГДА.
Мне не нравятся слова,
НАВСЕГДА и НИКОГДА
Но от них не убежать,
Буду их позднее ждать…

СЫНУ
Я уже давно болею,
Надоела себе самой
Уж уйти бы поскорее
Но мой сын всегда со мной
Он поможет, приготовит
И лекарством напоит,
За продуктами он ходит,
Даже за бельем следит.
Он квартиру приберёт
И посуду уберёт.

И всегда, что очень мило,
За косметикой идет.
У него своя семья,
Дома есть работа.
Но сейчас больная мать -
Главная забота.
Мой Олег, мой сын родной,
Хорошо, что ты такой.
Ты прости и...отпусти,
Я устала, ты пойми.
Значит, мне придется,
Выхода ведь нет,
Чтоб помочь сынуле,
Перестать болеть...

Текст: Дарья Давыдова