Теремок наоборот

Очередной судьбоносной встречей оказалась встреча с Ниной Саранчой – детской писательницей, поэтессой и художницей из Калининграда. Первое наше взаимодействие произошло на «Большой книжной ярмарке», где в день открытия Нина проводила «Поэтический захват» для учащихся начальных классов. Она пыталась рассказать о себе и своём журнале «Мурр+», главным редактором которого является, но вдруг:

- А давайте я лучше стихи почитаю? Вы мне будете называть темы, а я подбирать стихи?

Дети с радостью включились в игру. И тут полилось то, что не поддаётся никакому описанию: что-то, что ты слышишь, но не ушами, а сердцем, что-то, что ты понимаешь не головой, а пропускаешь через всё тело – волной, огромной, накрывающей! Когда ты слушаешь, звучат не стихи, звучит мир: звучит воздух вокруг тебя, звучит небо над твоей головой! Чувство – то, что остаётся после прочтения. И нет необходимости в объяснении: эта светлая грусть, лёгкая ирония и самая нежная доброта сгущаются в тебе, и ты понимаешь, что только что прозвучало что-то настоящее.

И это прочувствовали дети: они сидели, заворожённые и, как зеркала, отражали энергетику стихотворений – то печально задумывались, то игриво переглядывались. А я всё думала: ловят ли подтекст, ловят ли тот смысл, который не каждый взрослый уловит? Не важно! Они ловят чувство, они купаются в магии стиха! Значит, это – настоящие стихи!

А после, они тесно обступили Нину – совсем незнакомую, казалось бы, женщину, и наперебой начали задавать вопросы: а вы настоящая поэтесса? А можно с вами сфотографироваться? А как найти ваши стихи, какая у вас фамилия?

- Фамилия моя – Саранча. Знаете такое насекомое?

- Это что, псевдоним что ли? 

- Дружный смех.Нет, самая настоящая фамилия! У меня папа – тоже Саранча, и дети – Саранча.

Родилась Нина в городе Ишим Тюменской области. Закончив школу, она поехала в Омск, поступать на художественно-графический факультет ОГПУ. «Я мыслила себя самым настоящим будущим художником! Но при этом, совершенно не понимала – а кто он такой – художник? Как он живёт, чем дышит? И учёба стала для меня кошмаром. Я не принимала эту систему, я упорно сопротивлялась ей. Я совершенно не понимала, для чего я учусь этому? А мысли глобализировались: я не могла нащупать, в чём же тогда моё жизненное предназначение, если моя мечта стать художником разбивается о жёсткую систему дисциплин?

У меня наступил тяжёлый год: всё происходящее я воспринимала через призму дежавю. Мне постоянно казалось, что все жизненные события я вижу не в первый раз, отчего создавалось впечатление, что жизнь закольцована, и со мной случился вечный день сурка. Я чувствовала себя неприкаянной, не знала, чем мне заняться.

И, когда буря немного поутихла, вдруг начали писаться стихи. Я до сих пор не понимала, зачем я живу, но кто-то во мне начал их писать!» Меня спасла книга «Хроники Нарнии». Это была эпоха безверия. Но ты всё равно искал Бога, искал опору и внутреннюю силу – я нашла её в книге».

В поисках работы, Нина пошла на ярмарку вакансий, и устроилась в Лицейский театр. «Благодаря театру, в моей жизни произошёл подъём: такой бурлящей молодой энергии, такой жажды жизни, такого молодого задора и смелости я не встречала уже давно». Удивительно, но несколькими годами ранее Нина сотрудничала с Новосибирским театром «Глобус». «Я встретилась с потенциальным режиссёром, который должен был поставить мюзикл «Теремок». Я предложила ему переписать пьесу – сделать «Теремок» наоборот. Мой главный герой – медвежонок, с которого начинается история – одинок и никого не любит. Но он очень хочет научиться любить! Тогда, пчела дарит ему зерно, из которого может вырасти «Теремок» - дом, полный друзей, любви и тепла. Но медвежонок ещё совсем юный, он не до конца понимает ценность того, что он должен взрастить, поэтому, забывает заклинание, сказанное ему пчелой, благодаря которому зерно должно расти. Но и тут природа спешит к нему на помощь: первыми приходят тараканы, которые знают заклинание и которые могут стать друзьями медвежонка, поселившись в ещё совсем маленький Теремок. Медвежонок не хочет их принять: ему неприятны тараканы и он не хочет с ними дружить. А ведь вся суть в том, что он должен научиться видеть прекрасное даже в тараканах, научиться любить: именно благодаря этой любви, а не заклинанию, Теремок будет расти». В результате, сказка наоборот была поставлена в Новосибирске в виде игры между детьми: угрюмый мальчик Миша встречает новых друзей во дворе и в итоге, меняется. Нина писала эту пьесу в 1996 году, будучи беременной. В 1997 году пьеса была поставлена в Новосибирске, а через год – в Омске. А в 1997 же году у неё родились девочки-двойняшки – Полина и Алина.

Появление детей вернуло Нину к деятельной жизни. «Я влюбилась! Пожалуй, это было мимолётное чувство. Наверное, я изначально знала, что оно ни к чему не приведёт, зато родились мои двойняшки. Нужно было их поднимать, поэтому я уже не задумывалась о предназначении.

Зато, ты приходишь домой, а они тебя обнимают, тем самым давая силы на их защиту. Я не люблю детские песни о том, что детство – это счастливая пора. Нет, это очень тяжёлая пора, ведь ты не принадлежишь сам себе! В 2004 году я поступила в Литературный институт в Москве на заочное отделение. Как-то, Роман Семёнович Сеф вёл у нас поэтический семинар. Он похвалил мои стихи, но сказал, что они проникнуты духом эскапизма. То есть, мой герой – наказанный ребёнок, который всё время хочет убежать из этого мира. А ведь у меня действительно было желание сбежать из жизни, будто бы меня не спросили, хочу ли я этого всего тут, а я не хочу! И только с появлением детей это чувство ослабилось. И, в свою очередь, я старалась дать им как можно больше свободы. В 2006 году, когда мы переехали из Омска в Москву, я перевела их в прекрасную школу. В этой школе уделяется большое внимание внутреннему миру каждого ребёнка, дети воспитываются творчески и этически. В моей школе мне не хватало простой сердечности, и каждое первое сентября я завидовала дочерям, идущим именно в эту школу».

Когда девочки стали совсем взрослыми, Нина переехала жить в Калининград. «Я не хотела жить в условиях Москвы, мне было тяжело существовать в ритме большого, многолюдного города. А в Калининграде есть море! А море для меня – самое прекрасное, что может быть. И ещё, подснежники – цветы, которые нельзя рвать, но которые в Калининградском климате появляются уже в феврале. И не меньше подснежников я люблю лилии.

К тому же, я чувствовала, что сейчас мои девочки не так во мне нуждаются. И теперь мне очень не хватает их объятий – тех самых, которые спасали меня, когда они были ещё малышками. Вы знаете, в Калининграде есть обнимательные вечеринки. Может быть, это смешно, но это так важно сейчас! Ведь есть разные типы семей: те, где теплота и любовь – явление вполне естественное и те, где проявление чувств совсем не принято. А есть просто одинокие люди, которые в этом очень нуждаются. Ведь объятия – это выброс гормонов счастья, если уж говорить другим языком».

Как рассказывает Нина, несмотря на кажущуюся хрупкость, она отнюдь не ранимый человек. Правда, отстаивать свои границы она научилась уже после рождения детей. «Когда им было около десяти лет, мне нужно было сделать для них загранпаспорта. А паспорт не делали без печати на свидетельстве о рождении о том, что они - граждане России. В паспортном столе мне сказали, что для этой цели я должна собрать подтверждающие справки о том, где я жила до рождения детей. Это было немыслимо! Тем более, я ни разу не была за границей. В не приёмный день, ещё и за полчаса до обеда, я пошла в кабинет начальницы паспортного стола. Говорю: не могу понять, почему детям на свидетельстве о рождении не ставят печати? В кабинете начался хаос, меня попытались выставить. А я спокойно повторяла: почему? Затем, внутри меня что-то щёлкнуло, и я пошла к начальнику выше. А у него в кабинете подготовка к обеду, торт! За мной бежит вереница с криками о том, как я посмела ворваться! А начальник, подумав, видимо, что я неадекватна, потому и смела, испугался и обещал, что подопечные оформят мне всё за час. Пока я ждала, я ходила кругами и думала: неужели это я? Я боялась вернуться в кабинет и увидеть другую реальность. Но всё закончилось благополучно, мне сказали: а ведь иногда так и нужно. Тогда я поняла, что могу нарушить правила! Что живёт во мне ещё и бунтарь, способный на свершение самых безрассудных поступков!

У меня вся жизнь состоит из подъёмов и упадков: огромные волны, как в Калининградском море. В период упадков меня будто бы выдёргивают из розетки, и я начинаю делать все вещи на силе воли: занимаюсь редакционными делами, веду детскую художественную студию. Причём, это удивительное явление: чаще всего, у меня нет причин для упадков, как, впрочем, я могу быть беспредельно счастлива в тяжёлой жизненной ситуации. Это из рода, когда всё хорошо: работа кипит, друзья рядом, дни наполнены яркими событиями, но ты не чувствуешь хорошести! И от этого ещё хуже.

Подобные состояния я наблюдала у себя и в детстве. Когда я росла, меня окружал очень унылый пейзаж: пятиэтажки из серого кирпича и серые панельки. В периоды грусти я смотрела на серые дома и думала: неужели так будет всегда? Я хотела проснуться на берегу моря или океана или, оказаться в сосновом лесу: сидеть и слушать. Я люблю именно сосновый лес: чистота! Земля присыпана иголками, и ничего лишнего, только пружинистый верхний слой. Море, песок, сосны и неспешность стали моим идеальным пейзажем.

А состояние душевного подъёма может включиться совершенно неожиданно, независимо от обстоятельств: я начинаю чувствовать, будто бы через меня идёт настоящее электричество! Если не тратить его на работу и текущие дела, ты начинаешь ощущать в теле настоящую силу жизни, её невероятный трепет! Ты просыпаешься утром с уверенностью, что наступило прекрасное утро. Жизнь – это счастье, я знаю это, я помню это, и даже моё тело чувствует это счастье. И это норма для меня!

Я очень люблю жизнь за то, что она переменчива. Она всё время даёт тебе разное и учит это разное принимать. Иными словами, каждую минуту она учит жить заново. Соответственно, чтобы адаптироваться, я учусь жить без пиков, учусь ничего не ожидать и принимать всё без сопротивления, ведь тогда жизненные подарки станут очевидны и понятны. Конечно, на пиках я пишу стихи. Но, возможно, когда-нибудь я начну писать прозу.

Сейчас я учусь быть любящим родителем тому самому ребёнку в себе, который когда-то хотел убежать, я учу его принимать этот мир. Но больше всего я счастлива тому, что он в принципе во мне есть. Ведь нет ничего хуже, чем разорвать связь со своим внутренним ребёнком. Человек страдает, если он вынужден быть серьёзным. Мне кажется, что работник любой отрасли может в обеденный перерыв порисовать за мольбертом, поплавать, поиграть в теннис или просто поваляться на траве, тем самым дать возможность своему внутреннему ребёнку реализоваться».

Сама Нина поразительно светла: светлые волосы, светлая кожа с бледными веснушками, лёгкие жесты, лёгкие, будто невесомые, взмахи рук, летящий, негромкий голос и светлая, будто бы немного сожалеющая, улыбка. Что-то от мимозы, что-то от нарциссов, что-то бананово-ванильное. И, опять, какая-то удивительная, пронизывающая энергетика: рядом с ней мне всегда хотелось плакать – тихо и спокойно, таким летним тёплым дождиком. Как-то я призналась в этом Нине, чем очень удивила её: «Неужели это так чувствуется?» - «А разве это плохо?» - «Нет, значит, это просто есть. – Рассмеялась она. – Нас с детства учат делить все явления на плохие и хорошие. Но я бы просто училась всё принимать. Нужно признать, что мы неидеальны, нужно признавать свои слабости: человек объёмен и разносторонен, среди нас нет однозначных воплощений зла. Есть те, в ком его много, но оно всегда чем-то обусловлено, это заноза в душе, а внутри, наверняка, есть искра божественного света. Поэтому, я учусь быть просто человечной».

Нина верит в неслучайность и нужность всех жизненных событий, происходящих с человеком. Даже несчастные случаи – это есть то, что осознанно выбирает мозг как необходимое в данный момент. «Как-то раз, я попала под машину. Я шла по пешеходному переходу, а в сумерках машинные фары показались мне очень далёкими. Это был очень важный опыт для меня: столкнуться с собственным страхом и понять, что жизнь тебя не бросит. Причём, в новом городе, в котором ты ещё совершенно не освоился. Больше всего я боялась выпасть из жизни и остаться одной. Но ко мне приехали друзья и родные, жизнь показала: ничего страшного, переживём и это! Ты боялась, а всё же хорошо. Можно продолжать жить, а на этом отрезке заниматься чем-то другим».

Как творит поэт? Этот процесс всегда очень интересен. Да и можно ли назвать это процессом и, тем более, разложить на составляющие? Но встречая людей, подобных Нине, хочется проникнуть в закулисье, попытаться понять, что же за водовороты происходят внутри столь обычно с виду человека, как каждый из нас. «Я вхожу в некое своё пространство, которое заранее, до возникновения стихотворения, начинаю ощущать. Придумывается строчка – мысль, к ней приходит рифма. Чаще всего, во время создания стихов я хожу-брожу, и оно само вышагивается. Похоже на кубик-рубик: все грани стихотворения уже есть в тебе. Нужно только собрать их. Но есть, конечно, и другой опыт: когда ты, сидя за столом, высчитывая метр, облекаешь сюжет в стихотворную форму. С нового года я стала писать каждый день. Вдохновение вдохновением, но такая работа тоже необходима, ведь постоянной работой можно вызвать вдохновение! Теперь мне хочется писать каждый день и я хочу продолжать работать в своей редакции. А потребность взрослого рассказать что-то своё миру, она не менее сильна, чем у ребёнка».

И теперь, я оставляю здесь стихи этого потрясающего автора:

***

Вчера я купила три метра
Морского солёного ветра.
А шла покупать колбасу.
Вдруг — ветер домой несу!

А ветер в моём дому
Не нужен, поди, никому…
Голодная ждёт родня
Вкусный и сытный ужин.

А ветер — кому он нужен?
Ну, кроме, конечно, меня.
Вот как объяснить родне,
Что редкое это везение

— Купить по такой цене,
(К тому же, заметь, в воскресенье!)
Даром почти — три метра
Морского солёного ветра?

Что я мучаюсь, в самом деле?
Отварю макаронных изделий,
Сдобрю их маслом и перцем,
Щедро посыплю сыром.

И вылечу с чистым сердцем.
И полечу над миром.

***

Когда я вырасту и стану самолётом,
Я буду ноги мыть перед полётом.
А руки даже с мылом буду мыть.
Я в чистом небе чистым должен быть.

Когда я буду чистым самолётом,
Я подружусь с каким-нибудь пилотом,
Но приучу его к порядку и уюту…
Ох, я суровым самолётом буду!

Ещё я буду мудрым самолётом.
Бензин горючий заменю компотом.
Зачем нам нефть и все нефтепродукты,
Когда вокруг такие сухофрукты?