«Наша профессия – божественна»
По витиеватым коридорам пермского Института культуры иду на встречу с Заслуженной артисткой РФ Татьяной Петровной Жарковой – шагаю вслед за улыбчивым пареньком-студентом. Захожу в драпированную чёрным мастерскую: воспитанники Татьяны Петровны, в чёрной рабочей одежде сидят вразброс: на полу, на зрительских местах, в реквизите… Все разом встают, здороваются. Удивляюсь, сажусь так, чтобы не нарушить хаотичности, благо, я тоже в чёрном. Происходит разбор показа: все слушают Татьяну Петровну. В руках карамельки: хрустит сладкий лёд, шелестят фантики. Я тоже получаю карамель и становлюсь совсем своей, теперь можно слушать. Какое же это счастье – прийти к Мастеру и застать Мастера за работой, хоть на несколько минут, но окунуться в закулисную атмосферу.
После, Татьяна Петровна ведёт меня на кафедру – ей знаком каждый встречающийся студент, она знает историю каждого плаката, вывешенного в стенах коридора. На кафедре совсем не театральная атмосфера: рабочие столы, стопки документов, папки и органайзеры…Но ничего не меняется в женщине, ради которой я пришла. Мы садимся друг напротив друга: начинается история.
Татьяна Петровна родилась 22 июля 1957 года в самом центре Перми. Её папа работал экспедитором на винзаводе, а мама – химиком-лаборантом на пермской табачной фабрике. Двухэтажный барак, в котором они жили, являлся временным жильём для бывших фронтовиков. Татьяна Петровна помнит себя достаточно рано: «Моё детское ощущение жизни – ощущение вечного праздника! У нас был очень дружный двор, старшие шефствовали над младшими, и в летние дни родители могли спокойно отпускать малышей с корзинками еды на Каму. Все праздники мы справляли вместе: накрывали большой стол во дворе, к репродуктору в виде колокольчика, который висел на столбе, подключали радиолу, а театральное представление устраивали за домом - между забором и чёрным ходом развешивали одеяло как занавес. Я тогда даже и не задумывалась о театре, но, видимо, склонность к режиссёрству сидела во мне с детства: я активно вмешивалась в творческий процесс и могла дать совет, и меня, мелюзгу, слушали».
У неё с детства было обострённое ощущение войны, чувство, что она там побывала. «Казалось, что война кончилась вчера. В каждой семье, живущей с нами по соседству, был фронтовик. Кто-то кричал по ночам, у кого-то случалась истерика, у кого-то - помутнение рассудка, бывали и драки. А нас - детей - очень любили и берегли и собирали в такие моменты в одной комнате, чтобы уложить спать. Нам разрешали медалями играть в чеку, а ведь это святое, это страшно! После рассказов фронтовиков мне снилась война. Слушая рассказы своей бабушки, я видела наяву, как она собирала дочерей вместе и говорила: если убьют – так всех сразу, а если останемся жить – то тоже все». Остались – все.
Двор, в котором росла Татьяна Петровна, был для неё целым миром, который она не уставала познавать. «Я всегда просила бабушек, сидевших на лавочке возле нашего дома: дайте семечек! А они: спойте! А я никогда не смущалась: выступлю и получаю полный фартук семечек, орехов, яблок…Но я тогда ещё не понимала, что это – и есть актёрство. За моими выступлениями всегда наблюдали две старушки из соседнего дома: Ольга Александровна и Мария Александровна. Как-то, они пригласили меня к себе в гости. И там я увидела совершенно иной мир! Старинные часы, абажуры, подсвечники: что-то из прошлого, даже иной говор - бывшие дворянки. И я осознала, что я, бегающая босиком по дворам и играющая в «Соловья разбойника» - совсем не из интеллигентной семьи. А мне так захотелось заглянуть в мир из прошлого! С тех пор я чувствую: вдохновение проявляется в том, что меня начинает тянуть по ту сторону сцены!»
В школе №6, где училась Татьяна Петровна, преподавала учительница начальных классов Вера Ивановна Обухова – она подталкивала своих учеников к неустанному поиску себя. «Я занималась всем, кроме театра, - смеётся Татьяна Петровна, - вязанием, акробатикой, танцами и, конечно, музыкой. В пятом классе нас повели во Дворец пионеров на прослушивание в хор. Всех прослушивал Павел Давыдович Зак, седовласый мужчина с обалденными руками. Позже я узнала, что он - ведущий педагог музыкального училища и руководитель оркестра русских народных инструментов. Нескольких одноклассников отправили в хор, а меня Павел Давыдович взял в оркестр. Я сказала: а я хочу со всеми в хор! Он: нет, ты должна быть в оркестре, придёшь на занятия – увидишь, почему. Прихожу и вижу настоящий оркестр: человек двадцать ребят, сразу же заигравших как единое целое. Из тишины возникла музыка! Меня это заворожило, и я стала заниматься, тем более, у меня был прекрасный слух и зачатки музыкального образования.
Занимаясь в оркестре, я познакомилась с понятием спектакля. В детских лагерях мы часто давали концерты, которые вели ребята-чтецы. Однажды, один из таких чтецов заболел, и я вызвалась его заменить. Справилась хорошо, получила свой кусочек славы и вдруг почувствовала, что могу держать публику и что мне это нравится! Я стала интересоваться, где занимаются актёры? И судьба привела меня во Дворец Свердлова (сейчас – Солдатова). Увидев на сцене ребят из коллектива «Ровесник» под руководством Веры Николаевны Шубниковой, я, как уже когда-то давно, почувствовала: я хочу там оказаться».
Позже, Татьяна Петровна перешла в театральный коллектив школы №124, который занимался серьёзными постановками: классикой, сказками. Татьяна Петровна была поглощена этой работой, а окружающие, отмечавшие её успехи, единогласно пророчили ей поступление в театральный. К тому моменту выпускница и сама определилась с выбором будущей профессии, но в Перми ещё не было Театрального института. Оставался один вариант: ехать в Москву. «И, представьте себе, - смеётся Татьяна Петровна, - я, уже видевшая себя на столичных театральных подмостках, просто опоздала на вступительные испытания. Это ведь были не те времена, когда расписание консультаций и туров можно было посмотреть в интернете».
Вернувшись домой, девушка устроилась работать в библиотечный коллектор. «Я не могла позволить себе сидеть, сложа руки. Но работа нужна была мне не столько как заработок, сколько как возможность готовиться к штурму театрального на следующий год. Более того, книги в то время были величайшей редкостью! Благодаря тому, что сотрудникам бибколлектора можно было заказывать книги для себя, я начала создавать свою библиотеку. Но при этом понимала, что для души у меня, кроме чтения, ничего не было. И пошла работать инструктором в отдел художественной самодеятельности в ДК Калинина».
А на следующий год, в 1975 Татьяна Петровна вновь штурмовала столицу, и в этот раз дошла до третьего тура в Щепкинском театральном училище, но выбор был сделан не в ее пользу. Зато в Перми открыли Институт культуры. И мама стала уговаривать Татьяну Петровну попробовать поступить туда, несмотря на то, что единственным приемлемым направлением было руководство любительским театром. Татьяна Петровна пошла в Горьковскую библиотеку и за неделю прочла всё, что могла о режиссуре – Станиславского, Мейерхольда, Вахтангова, Таирова…
Кафедрой в то время заведовал Иван Тимофеевич Бобылёв, а первый курс набирал Виктор Афанасьевич Ильев. Наряду с опытными ребятами из колледжей брали тех, кто в данном направлении был совсем новичок. «Учиться было очень сложно. – Делится Татьяна Петровна. – Я не понимала элементарностей, а спросить у мэтров боялась: хоть нам и говорили: будьте смелыми, спрашивайте, возникал зажим. Зато к хорошей учёбе была мотивация: в театр по окончанию брали только 3-4 человек».
А на вступительных экзаменах в Институт культуры ей встретился Юрий Викторович Жарков. «Пришёл такой простой, такой замечательный, в джинсовом костюме, правда, избалованный женским вниманием. – Ловлю тщательно скрываемую, чуть подрагивающую улыбку. - Несколько учебных лет мы были просто партнёрами по сцене, но к третьему курсу это переросло в любовь. Летом мы работали в детском лагере, дети нас и поженили: они сразу сказали, что мы муж и жена. Когда я смотрю фотографии тех лет, где мы смотрим в разные стороны, я понимаю, что это движение навстречу друг другу!»
В кабинете, где мы сидим, сгущается удивительная энергия: заполняющая всё вокруг, вытесняющая все остатки мыслей и оставляющая только чувство. Чувство совершенно непонятной, переполняющей радости, от которого сидишь и просто смеёшься, смеёшься, смеёшься самым счастливым смехом, будто ты – и есть участник событий.
«Я уверена, что настоящая любовь озаряет тебя в одно мгновение! – Кивает Татьяна Петровна. – Юрий Викторович божественно красив и очень талантлив, более того, он потрясающе трудолюбив – это я разглядела в нём сразу».
Татьяна Петровна и Юрий Викторович шутили друг над другом ещё до того, как ударились в роман. Он говорил: если бы я хотел иметь жену, то только такую, как ты. Она: а я мужа такого, как ты, в старости мы бы хорошо смотрелись: два сухих длинных старичка. «Я видела нас рядом в старости! - Восклицает Татьяна Петровна. – Ведь нам всегда было интересно друг с другом, интересно и сейчас. Я своим воспитанникам говорю: если вы готовы своего избранника увидеть в немощи, в боли, и себя тоже, рядом, это ваша судьба. Когда мы молоды, мы ослеплены. А должно быть совпадение энергетики, ценностей. Когда после окончания учёбы мы приехали работать в Лысьвенский драматический театр, а после – в Магнитогорский, нам не нужно было объяснять свои поступки. Мы понимали друг друга с полуслова».
Татьяна Петровна с детства привыкла к совместным семейным праздникам: огромные столы, совместная лепка пельменей… Она всегда хотела, чтобы в доме был большой стол, за который бы садилась вся семья, и на котором бы стоял букет полевых цветов. И этот стол был куплен ею вместе с мужем ещё в студенчестве. Они сразу начали строить свой дом, а не вить гнездо. И к нему всегда притягивались хорошие люди.
«Сейчас у нас двое прекрасных детей – Ксения и Иван, и четверо внуков. Мы счастливые родители и счастливые бабушка и дедушка! В декабре 2018 года мы отметили сорокалетие совместной жизни – Рубиновую свадьбу. Актёр и художник и режиссёр и актриса вместе уже более сорока лет!»
Перед переездом в новый Магнитогорский театр, Татьяна Петровна с мужем были в отпуске в Перми. Начальник управления культуры познакомил их с молодым приезжим режиссёром Михаилом Юрьевичем Скомороховым, начинавшим свой путь в ТЮЗе. Встреча оказалась судьбоносной. Магнитогорский зритель был менее театральным, чем пермский. В Театр Драмы им. Пушкина ходила только «бывшая» интеллигенция, которая за послереволюционное время вымерла, а новая – не выросла. И судьба вернула Татьяну Петровну и Юрия Викторовича в родной город, где они поступили на работу в ТЮЗ.
В ТЮЗе Татьяна Петровна играла разноплановые роли, а её муж спустя некоторое время стал театральным художником. Он стал развиваться в этом направлении, много лет был главным художником Театра, а после стал Заслуженным художником России. А Татьяне Петровне со временем стало казаться, что она переросла своё актёрство как таковое, и в 1993 году она поступила в ВТУ им. Щукина на режиссуру драмы к Александру Михайловичу Вилькину на заочное отделение.
В 1997 году, когда начался последний год её обучения, Михаил Юрьевич решил набрать свой первый актёрский курс при Театре. «Он позвал меня быть вторым педагогом на курсе. – Вспоминает Татьяна Петровна. – У меня был опыт преподавания, но только в самодеятельности. Прошли первые вступительные испытания, а я пришла на добор. И каково же было моё удивление, когда я увидела на сцене свою старшую дочь Ксюшу! Пожалуй, самым тяжёлым в процессе преподавания стало взаимодействие с дочерью. – Она тепло улыбается. – Я спрашивала с неё гораздо больше, чем с других, и мы всегда соблюдали театральную этику.
В чём большой плюс курса при театре? Ты сразу же погружаешься в профессию: участвуешь в эпизодах, массовках, получаешь небольшие роли. Это большой аванс и его не все выдерживают. Из первого выпуска в ТЮЗ взяли одиннадцать выпускников, из которых семь работают и до сих пор – это непотопляемая флотилия».
В своё время Татьяна Петровна училась сценическому движению у Александра Петровича Донца, а его жена – заслуженная артистка РСФСР, Юлия Васильевна Найдена, работала в ТЮЗе и была одной из любимых актрис Татьяны Петровны. Позже, у них родился сын Иван – ровесник Ксюши. «Когда дети подросли, Александр Петрович предложил: давай поставим на них Ромео и Джульетту на нейтральной территории, раз они работают в разных театрах? Но после армии Иван пришёл работать в ТЮЗ, и Ромео и Джульетта нашли друг друга в жизни. Когда это всё наяву, это удивительно! Если бы мне на первом курсе института сказали, что у Александра Петровича родится сын, а у меня дочь, и что мы будем сватами, и что Юлия Васильевна Найдена, на которую я молилась, будет моей сватьей, я бы не поверила! Влюблённость в актрису приближает к ней, и ты становишься членом её семьи. Я скажу, что мечты действительно сбываются!»
В 2012 году Татьяна Петровна стала Заведующей кафедрой режиссуры и мастерства актёра. «Я решила, что должна знать всех своих поступающих – их имена и истории. Если где-то что-то случается, я всегда говорю: это не мои. Потому что я знаю, что это – не мои. С первого курса я говорю им: я выращиваю будущих коллег. И мне с вами на сцене не должно быть стыдно. Научить невозможно, можно только научитьСЯ. Возвратная частица «ся» – это степень вашего желания. А я не выйду за вас на площадку.
Но общение с моими учениками вдохновляет меня. Вдохновение – это причина для энергии. Если она появилась, ты готов её отдать! Происходит взаимный обмен энергией, благодаря которому я до сих пор чувствую в себе силы для новых свершений и совсем не задумываюсь о возрасте!»
Татьяна Петровна слегка перебирает рукой пшеничного цвета волосы. Она улыбается как-то очень мягко и немного иронично: по-матерински и по-детски одновременно.
Абитуриенты часто ошибаются, предполагая, что потребуется от них на поступлении в театральный ВУЗ. «Первая наша задача – сбить поступающего с подготовленного репертуара. – Говорит Татьяна Петровна. – Ведь мы должны понять, как человек включается в задания, как он умеет слушать и слышать. Если он живой и органичный в своём репертуаре, если он может мыслить в нём, он выполнит поставленную ему по ходу задачу. Это именно испытание, а не показ стихов, басни и прозы. Мы смотрим игровую природу – есть она в человеке или нет, может ли он победить обстоятельства. Ведь в разных обстоятельствах оставаться естественным – это очень сложно. А отдать часть себя зрителю – это уже мастерство.
По большому счёту, выбор своего Мастера остаётся за абитуриентом. Поступающие должны видеть на перспективу: в каком театре или хотя бы направлении они хотели бы работать. Одна из моих главных задач при работе со студентами – чтобы они учились осознанно. Я очень много времени трачу на то, чтобы преподанное было понято. В этом, наверное, моё отличие. Я всегда говорю: я не знаю, какими вы будете артистами, но людьми вы должны быть хорошими и зарабатывать должны уметь».
Конечно, личностному развитию учащихся актёрского отделения способствует, в первую очередь, смысловая наполненность и нравственная направленность программы обучения. Работа с современными студентами сейчас идёт на синтезе двух совершенно разных по сути и по подходу систем – К.С. Станиславского и М.А. Чехова. «Система – это же не кандалы. – Улыбается Татьяна Петровна. – Создаваемый актёром образ – он всегда многогранен. Поэтому, при лёгком вхождении в импровизационное состояние по Чехову мы должны понимать, что при работе над большой ролью этим не обойдёшься, и вспоминать о Станиславском. Нужно выращивать роль в себе по Станиславскому, но при этом всегда оставаться живым в ней по Чехову. Я ни в коем случае не говорю, что нужно углубляться в роль до потери контроля над собой: не стоит проживать все тяготы своего героя наяву. В каждую секунду нужно помнить о том, что ты находишься на сцене. Если актёр сумеет распознать, а после вырастить в себе персонажа, он сумеет быть им в любых обстоятельствах. Театр – это должно быть азартно, легко, заразительно, но всерьёз».
Но в первую очередь, актёр должен быть очень здоровым человеком. – Сухо говорит Татьяна Петровна. - Психически. Я не верю в артистов-шизофреников. Если я вижу патологию, я рекомендую человеку не заниматься этой профессией, потому что это оборачивается против него. А наши зрители – здоровые люди, и они, приходя к нам в гости, хотят увидеть здоровый театр.
Посмотрите, как играют маленькие дети: они играют легко и во всё, во что захотят! Нужно относиться к театру как к игре. Я вам больше скажу: я уверена в том, что наша профессия, если подойти к ней с ясным умом и с чистым сердцем, божественна! Ведь в нас есть что-то сродни Создателю. Мы из ничего делаем что-то. Мы же из своей собственной природы, из пустоты создаём характеры и образы, тем самым задавая реальность! Как изначально задумывал наш Мир Бог. Значит, Богу это было угодно!
Безусловно, на сцене очень страшно, играя роль, например, сумасшедшей Маргариты в «Ричарде III» У. Шекспира, проклинать – после этого я всегда болею. Но для больших ролей нужно быть духовно развитым человеком и уметь восстанавливаться. Ведь слово имеет мощную силу воздействия. Но настоящая трагедия сейчас почти ушла со сцены. Да и не каждый артист может быть трагическим. Трагик всегда несчастен, это разрушительная история, таких актёров практически не осталось.
Но главное, что помогает нам держать свою игру под контролем – это сверхзадача. У актёра обоснованием каждому его действию должна быть внутренняя цель. Если его спрашивают, зачем ты идёшь туда, он должен уметь за это ответить. А есть ещё понятие и сверхсверхзадачи: во имя чего я это делаю? Если она есть, актёр никогда не потеряется и не собьётся, я вас уверяю!»
Жизнь Татьяны Петровны многогранна и насыщенна и по сей день. Она до сих пор – действующая актриса Пермского ТЮЗа, и 25 октября этого года она отметила очередную круглую жизненную дату – 35 лет работы в этом Театре. Можно было бы рассказать о её очень ценной с точки зрения истории родного города работе на «Авторадио», благодаря которой она была известна пермскому слушателю под псевдонимом Татьяна Бежар. Нельзя не упомянуть о том, что тринадцать лет подряд она была бессменной ведущей фестивалей-конкурсов настоящих театральных капустников «Солёные уши» для представителей театров Пермского края, являясь одновременно их организатором и идеологом. Следующий же, четырнадцатый фестиваль будет вести её дочь Ксения.
Напоследок, Татьяна Петровна вспоминает один эпизод из её жизни и рассказывает его настолько трепетно и воздушно, что кажется, будто бы ты чувствуешь воздух в аудитории и нежно пронизывающий его, трогательный голос: «Когда мы приехали работать в Лысьвенский драматический театр, я познакомилась со старой актрисой Евгенией Ивановной Розовой, бывшей балериной, которая во время войны была эвакуирована в Пермский край. После войны у неё не осталось родных, она стояла в очереди на жильё. Вдруг, освободилось место в Доме ветеранов сцены. Мы не задумывались о том, что она одинока и что ей тяжело, просто знали, что она уезжает. И она стала дарить молодым артистам что-нибудь на память. Кому-то веер, кому-то бусы. А ко мне подошла после спектакля «Квадратура круга» с мыслью: не те туфельки. И подарила потрясающие босоножки тридцатых годов. Плетёнка, New York-Chikago-Paris, натуральная кожа, серебряные. Она сказала «вам это нужно», и ничего более. Она подарила мне эти туфельки как Фея - Золушке. Таких тогда не было ни у кого. Она меня как благословила. Я их обула, а они впору! Она говорит: и слава Богу. Я их обувала только на сцене, но настолько часто, что они ссохлись. Потом только подумала, что такую редкость можно было отдать в Музей, ещё и как память о большой Актрисе, встретившейся на моём пути».
А я смотрю на её хрупкую фигуру и вижу её почему-то именно в туфельках. Не в платье и не с веером, а в маленьких туфельках. А в голове играет мелодия из «Золушки»...
Дарья Давыдова
