А ДЕТСТВО ОСТАЛОСЬ В ЗЕМЛЯНКЕ

Была земля и жестокой, и метельной. 
Была судьба у всех людей одна. 
У нас и детства не было отдельно, 
А были вместе детство и война. 
Года пройдут, но эти дни и ночи 
Придут в сердца не раз тебе и мне. 
И пусть мы были маленькими очень, - 
Мы тоже победили в той войне.

 
Э.С. Каменских

Война закончилась, когда Петьке было 14 лет. В тот день он и его однокашники по Козельскому ремесленному училищу были освобождены от занятий. Все рванули в расположившуюся рядом воинскую часть, где был кинотеатр – там в честь праздника весь день крутили черно-белые фильмы. Сначала бежали гурьбой, сломя голову, радовались: «Победа!» А потом… Добрая половина той мальчишеской группы в зал так и не вошла. Нет, ничего с ними не случилось, просто 12-15-летние подростки на фоне всеобщего ликования особенно остро, как ударом по голове, почувствовали: их отцы с только что завершившейся войны не придут… Не до кино… Вот уж действительно «радость со слезами на глазах».

Вспоминая тот эпизод, Петр Павлович – тогда Петька – совершенно четко воспроизводит сложившуюся по этому поводу в его детской голове мысль. Вот что он подумал: «Как неловко перед пацанами, чьи отцы не вернулись с войны. Вон как переживают. Даже в кино не идут… Как здорово, что мой батька дошел до конца. Живой!». Тогда он еще не знал, что и его отца настигла вражеская пуля. Настигла, когда до победы оставалось совсем немного. 

Сегодня, спустя почти 70 лет, Петр Ковалев все также тоскует по своему отцу. Павла Ковалева забрали на фронт прямо с колхозного поля. Деревенские бабы, старики и ребятня даже не знали, что их мужиков в одночасье, не дав переодеться, попрощаться с семьями, увезли на передовую. Когда Петька вернулся домой с пастбища (он служил пастухом в колхозе), деревня выла на разные голоса. Женщины оплакивали своих мужей, отцов, сыновей, женихов. 

Может, кому-то покажется странным, но для него – Петра Павловича Ковалева – воспоминания о войне сложились в череду ярких кадров. Надо только облокотиться на спинку старого кресла, закрыть глаза и … кадры эти, как на белом экране кинотеатра, один за другим начинают сменять друг друга словно строительные леса окружающие здание. 

Семья, мама, родной дом… В хате их восемь. Семеро из них – нахлебники: дети мал мала меньше и вековая старуха – бабушка. Все на шее у матери Пети – Ирины Ивановны. Жили Ковалевы в деревне Мамоново на Смоленщине, в самом сердце России с плодородными землями и богатыми скотиной колхозами. Могли ли подумать смольчане, что скоро на этих изобилующих землях целые деревни будут вымирать от голода? Или что все живущие в селах люди будут сожжены заживо немецкими карателями? 

…Немцы вошли в Мамоново 17 июля 1941 года. Дни стояли невыносимо жаркие, пыльные. Жители деревни покинули свои дома и образовали стихийное пристанище между двумя из них. Спали вповалку на голой земле. Питались из общего котла варевом из прошлогодней картошки и овса – всю провизию, домашнюю скотину, птицу и запасы на зиму гитлеровцы изъяли в первые дни оккупации. Ночью люди рыли возле своих домов землянки-бомбоубежища. В августе начался артобстрел.  

Петр Павлович помнит первую бомбежку: 

– Мы все попрятались, но от страха – не в эти вырытые заранее бомбоубежища. И только семья Гречаковых – тетя Маша и четверо ее детишек – укрылись в своем блиндаже. Снаряды из гаубиц сыпались на нас, как капли дождя. Тетя Маша в перерыве между обстрелами кинулась в избу – вспомнила, что оставила в доме кошку. Когда вернулась, на месте блиндажа была глубокая воронка. И больше ничего. Помню, как после обстрела по деревне разнеслась весть о горе в семье Гречаковых. Мы, ребятня, кинулись туда. Тетя Маша – простоволосая, в грязном платье с обезумевшими глазами – сидела на том месте, где раньше было бомбоубежище, разрывала землю руками и звала своих ребятишек по имени: Яша, Нина, Сева, Люба… Мы, глупые, принялись звать вместе с нею. Никто не отозвался, и только кошка жалобно мяргала где-то вдали… 

Вскоре от партизан пришла весть о том, что Мамоново и другие деревни будут сожжены вместе с жителями. Чтобы избежать жестокой расправы, семья Ковалевых отправилась куда глаза глядят. 

– Ирина, оставь со мной Петьку! – попросила сноху бабушка. Она не могла идти – сил не было бежать из родной деревни. Ирина Ивановна в ответ заплакала. 

Старуха все поняла: 

– Идите с миром, а я уж здесь останусь. Здесь родилась, здесь и смерть приму. А ты иди, Ирина, детей спасай. 

Полгода скитались Ковалевы по деревням. Отрадное, Шашлово, Лосево, Чудиново, Тереховка... Везде странников принимали как родных, делились последним куском хлеба и местом на печке. А вслед им летели страшные вести о жестоких немецких расправах над мирными жителями смоленских деревень. Не избежало печальной участи и родное Мамоново. Много позже наш герой узнал, что на Смоленщине в годы оккупации гитлеровцами было уничтожено … 546 тысяч человек. 

Самая страшная трагедия произошла в Гуторово – деревне, находившейся в 4 км от той, где мы прятались от гитлеровцев, – вспоминает Петр Павлович. - Это случилось 15 февраля 1943 года. Рассказывали, что каратели переходили от одного дома к другому. Сначала выгоняли жителей из изб и поджигали строения. А потом по очереди бросали в огонь одного члена семьи за другим. Начинали с малых детей. Затем толкали в пожарище стариков, а потом обезумевших от горя матерей. Мы с дружком на следующий день отправились в Гуторово на лыжах. Хотели своими глазами убедиться в том, что это случилось. Дошли. Увидали печные закоптелые трубы. Осторожно вступили на пепелище, где раньше стоял самый крайний в деревне дом. Наступили на половицу, и вдруг, как призрак, из-под нее – обгорелый труп с поднятой вверх рукой. Испугавшись, рванули в лес. Бухнулись в снег и заревели. 

– Ты чего, Гришка, ревешь, страшно что ли? - спросил я у друга. 

– Нет, – буркнул мой 11-летний друг. - Реву от своего бессилия. От того, что ничего не могу сделать... 

Оккупация длилась два с лишним года. Мамоново наши войска освободили в марте 43-го. Петр, его мама, братья и сестры сразу же возвратились в родную деревню. Жили в землянке, ели лебеду, грызли кору деревьев. От голода умерли два младших Петиных брата – Толик и Славик. Самого же Петю от голодной смерти спасло то, что его призвали на обучение в ремесленное училище.

- Да мы по началу, в общем-то, и не учились, - вспоминает Ковалев. - Какая там учеба! Не было ни света, ни тепла, ни воды. Училище располагалось в развалинах одного из храмов знаменитой и в старые времена, и сегодня Оптиной пустыни. Учителя варили нам суп из квашеной капусты 1939 года засола. Мы ели. Днем разбирали разрушенные немцами дома в соседних деревнях. Вечером играли в военные игры. Все повально переболели дизентерией. А августе 43-го я получил первое письмо от отца. Он тогда находился в Смоленске. Мы переписывались. Строили планы о том, что вернемся в Мамоново. Отстроим новый дом. Но не сбылось. Отец погиб в марте 45-го, не дожив до победы двух месяцев... 

Петр узнал об этом только летом 45-го, когда приехал в родную деревню. Сразу решил во чтобы то ни стало найти отцовскую могилу. В похоронке значилось: «Павел Селиверстович Ковалев похоронен в окрестностях городка Найтрад, местечке Графлик-на-Вайзе. Могила № 11». Ковалев-младший пересаживался с поезда на поезд в надежде доехать до проклятой Германии. Но разве мог 14-летний паренек без документов и денег пересечь 2 границы? Да и поезда после войны шли не на Запад – на Восток. Петька возвратился в училище ни с чем. 

А потом наступила мирная жизнь. В 1948 году после окончания училища по распределению он приехал в Пермь на строительство Камской ГЭС. Позже сюда перевез и мать с сестрами и младшим братом. Родная Смоленщина осталась в прошлом – незабываемом, но слишком горьким и страшным, не позволяющем возвратиться в родную деревню. 
Ковалевы сразу «вросли» корнями в уральскую землю. Со своей будущей супругой Петр познакомился на танцах. Вместе Маргарита Васильевна и наш герой живут уже 56 лет. И нет в этой семье более священного и любимого праздника, чем 9 Мая. 

–Это день, когда все мы получили право на мирную жизнь! - говорит Петр Павлович Ковалев, ветеран труда, кавалер ордена «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». 

Наталья Ханова 

Текст опубликован в журнале о Пермском крае и его жителях «Мы – земляки» 
№1-2 (35-36) январь-февраль 2012 года