«ЕСЛИ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ТВОЯ ФОТОГРАФИЯ БЫЛА ЗДЕСЬ – КУПИ ЕЁ». ОБСУЖДАЕМ КИБЕРБУЛЛИНГ
Период самоизоляции в России ознаменовался началом дистанционного обучения в образовательных учреждениях. Почти два месяца педагоги и учащиеся изучают платформы для онлайн-общения, тестируют сервисы и социальные сети. За период виртуального общения причин для интернет-травли стало больше.
О профилактике кибербуллинга собрались поговорить 43 участника онлайн-дискуссии - психологи-эксперты, педагоги, родители и школьники. Мероприятие состоялось 23 апреля в рамках большого проекта «Конструктор социальных практик НКО 2: Антибуллинг», реализуемого при поддержке Фонда президентских грантов. Организатор дискуссии АНО «Институт социальных услуг «ВЕКТОР» разрабатывает технологии, которые могут помочь предотвратить буллинг.
Пермская школьная газета «Перемена-Пермь» выполняет роль информационного партнёра проекта. Сегодня мы представляем комментарии участников дискуссии.
Алина Селищева, директор учебно-методического центра АНО ДПО «Институт социальных услуг «ВЕКТОР» (г. Пермь), супервизор краевой службы Детского телефона доверия:
– Интернет создаёт иллюзию безнаказанности. Это основное отличие от очного буллинга. Ударить человека физически сложнее, чем написать сообщение в Сети. С другой стороны – с распространением интернета сложнее «спрятаться», человек не может переехать в другой город и не встречаться с агрессором много лет. Поскольку подростки зависимы от коммуникации в Сети, то кибербуллинг они могут переживать особенно болезненно.
Елена Петрусенко, психолог по работе с детьми-подростками из группы риска, АНО «Родительский центр «Подсолнух» (г. Санкт-Петербург):
– Не только отсутствие безнаказанности, но и отсутствие обратной связи играет значение. Агрессор не может догадаться, насколько глубокое влияние он оказывает на своего собеседника в этот момент.
Наталья Емельянова, руководитель методической антибуллинговой службы, тренер образовательных программ АНО ДПО «Институт социальных услуг «ВЕКТОР» (г. Пермь):
– Молодежь использует больше онлайн-инструментов. Кибербуллинг – ещё один инструмент для преследования пострадавшего. Ситуация, которая развивается в классе, может продолжится в Интернете. Я не исключаю также того, что ребенок, которого травили в классе, не справляясь с подавленной агрессией, будет пользоваться онлайн-инструментами, чтобы справиться со своим состоянием. Хорошо, если это что-то творческое, а не травля другого ребенка или анонимная травля самих агрессоров (в школе). Может получиться замкнутый круг.
Ирина Чернова, руководитель Ресурсного центра профилактики деструктивного влияния информации на несовершеннолетних в Пермском крае, руководитель ПРОО «ПравДА вместе» (г.Пермь):
– Мы примерно 2 года работаем с тем, что происходит в Сети. Из практики последних двух лет скажу, что сложно зафиксировать, что относится к кибербуллингу. За прошлый год к нам поступило 460 случаев негативного воздействия на детей в крае. За первый квартал этого года – 420 случаев.
Агрессивные вещи в Сети сейчас начинают сильно проявляться. Например, фотографии ребенка публикуют в группе, закрытой или открытой. В таких группах пишут: «Если ты не хочешь, чтобы твоя фотография была здесь – купи её». Меня волнует тот факт, что многие дети начинают считать, что подобные вещи в Сети – это нормально.
Екатерина Онянова, ученица 11 класса МАОУ «Лицей № 2» (г. Пермь):
– Я не сталкивалась с кибербуллингом, но видела подобные группы. Сейчас их начинает блокировать администрация «Вконтакте». Считаю, что проблема актуальна, потому что анонимность снимает ответственность, и люди «распускают язык».
Карим Негматов, студент 2 курса Краевого индустриального техникума (г. Пермь):
– Я сталкивался с кибербуллингом на первом курсе техникума. Получилось так, что в беседу группы прислали сообщение о нетрадиционной ориентации студента. Информацию не подтвердили и распространили по всем беседам. Автор сообщения был неизвестен. В жизни окружающие с презрением смотрели на студента. Впоследствии жертва травли высказался в группе «Подслушано» о том, что информация неправдоподобна. То есть кому-то студент не понравился, и распустили такой слух.
Елена Гергерт, педагог-психолог МАОУ «СОШ № 22 с углублённым изучением иностранных языков»:
– У нас несколько лет назад в группе «Подслушано» был выложен нелестный комментарий. Автор комментария и человек, о котором шла речь, был один и тот же. Понятно, что комментарий был сфабрикован. Тогда популярность группы возросла. Молодому человеку пришлось сложно, хотя за него вступился весь класс. Они просили убрать комментарий, ничего не произошло. Ситуация завершилась через год, когда выпускался 11 класс, и один из молодых людей прилюдно извинился перед пострадавшим. Сейчас они в дружеских отношениях, но ситуация длиной в год была сложной для жертвы. Ситуация кибербуллинга послужила повышению популярности группы «Подслушано» и жертвы.
Елена Петрусенко, психолог по работе с детьми-подростками из группы риска, АНО «Родительский центр «Подсолнух» (г. Санкт-Петербург):
– Буллинг – это агрессивное поведение. Где-то это может быть поддержано вовремя и скомпенсировано защитными механизмами. Тогда ребенок преодолевает это как негативный опыт, который дал ему возможность получить новые навыки. Когда ребенок застенчивый, и над ним «подшучивают», взрослым нужно вовремя реагировать на застенчивость или лидерство.
Агрессивное поведение родителей, деструктивные воспитательные меры, обстановка в семье не дают ребенку получить опыт социальных контактов, реализовать потребности, в которых нуждается.
С 10 до 15 лет, в подростковом возрасте, буллинг проявляется особенно остро. Ведущая деятельность в этом возрасте – общение. Нарушение привязанностей внутри семьи даёт ребенку искажённое понимание того, как общаться. Если ребенку сложно сказать на родительское слово какую-то грубость, он несёт это в школьный коллектив и социальные сети.
Ирина Тимофеева, заместитель директора по УВР МАОУ «СОШ № 41» (г. Пермь):
– Мне кажется, очень хорошо, когда мы используем, как педагоги, взаимодействие в социальных сетях с детьми. У нас есть беседы в классах. С тех пор, как в «Подслушано школы № 41» стали находиться учителя, пакости писать перестали, потому что мы отслеживаем, кто писал, и применяем меры.
Александр Бояршинов, педагог-психолог МАОУ «Гимназия № 33» (г. Пермь), киберконсультант:
– Я – классный руководитель 6 и 8 класса. У нас условия, что мы переписываемся через один чат, здесь я отмечаю не кибербуллинг, а свободную беседу. Такая форма обучения ведёт к сплочённости детей, они делятся информацией.
В гимназии стараются воспитать нравственные качества, поэтому никакого мата, слишком большого пафоса или запрещённых моментов. Это беседа. Ребята не стесняются.
Киберконсультант – это человек, который отслеживает безопасность социальных сетей. Нас научили, как с помощью определённых платформ отслеживать наличие опасных групп. Когда мы сталкиваемся с такими случаями, я провожу беседу: отписка от сообщества, целесообразность присутствия и прочее.
Марина Ванькова, заместитель руководителя ПРОО «ПравДА вместе» (г. Пермь):
– Каждому родителю стоит изначально посмотреть на внешние признаки, что происходит с ребёнком: питание, сон, поведение, скрытие гаджетов и сообщений. Элементарные признаки могут дать повод задуматься и откровенно поговорить с ребёнком. Я не рекомендую именно родителям использовать какие-то инструменты для проверки безопасности ребенка, потому что важнее выстраивать доверительные отношения.
Елизавета Шабалина, ученица 9 класса МАОУ «СОШ № 83» (г. Пермь):
– В современном мире повсюду есть кибербуллинг, и я с ним сталкивалась. Я не считаю это нормальным явлением. В моём классе был тот самый буллинг, который продолжался несколько лет. Я видела переживания жертвы, как будто ощущая на себе давление. Естественно, у детей появляются комплексы, с чем не все могут справиться. Не у всех есть силы, чтобы выйти из этого.
Наталья Емельянова, руководитель методической антибуллинговой службы, тренер образовательных программ АНО ДПО «Институт социальных услуг «ВЕКТОР» (г. Пермь):
– Первый момент: когда и к кому я могу обратиться (как родитель, педагог, ребёнок). Эта информация должна быть доступна и ей должны обмениваться участники образовательного процесса.
Второй момент: важно создавать условия, чтобы дети могли обращаться и говорить о самых разных проблемах, не получая в ответ обвинения от взрослых за недостаточную осторожность.
Елена Петрусенко, психолог по работе с детьми-подростками из группы риска, АНО «Родительский центр «Подсолнух» (г. Санкт-Петербург):
– Интернет-пространство стало совместно используемым, то есть родитель тоже спрашивает у ребенка его компетенции. В этом случае у ребенка нет желания прятаться, снижается уровень напряженности и агрессии, есть возможность использовать интернет по назначению. С другой стороны родителю не всегда интересно подключаться к процессу развития ребенка. Тогда ребенок, находясь в пренебрежении к его личной жизни, может склоняться к агрессивному поведению.
У себя в организации мы пытаемся развивать ресурсы, например, создаем чат-бот. Это возможность общаться с ребятами напрямую. Сейчас мы готовим квесты, которые помогут детям научиться общаться так, чтобы понимать, где к тебе применяют манипулятивные действия, а где дружеское общение. Мы за то, чтобы родители включались и уважали детское информационное пространство.
Интернет-среда – это пространство, которое стремительно развивается. Задача детей, родителей, педагогов и компетентных специалистов – сделать так, чтобы эта среда была комфортной. Бороться с буллингом можно развивая поддерживающую среду в школе, дома и в Интернете. Путем анализа происходящего, внедрения новых практик, открытого обсуждения детских и подростковых проблем вместе с ними, встреч на дискуссионных площадках.
